Чемпионат мира по хоккею 2017 несколько дней назад завершился победой Швеции, а Кубок Стэнли в самом разгаре - и это ли не повод поговорить об одном из самых зрелищных видов спорта еще раз? Вряд ли мы откроем вам Америку, если скажем, что травмы, которые получают на льду профессиональные хоккеисты, порой настолько серьезны, что заставляют их пропускать не просто несколько игр, но целые сезоны.
Все это, впрочем, не делает хоккей менее популярным видом спорта. В России его и вообще принято считать национальный достоянием, что подкрепляется отличными выступлениями нашей сборной на международных соревнованиях и наших хоккеистов в качестве ведущих игроков топ-клубов НХЛ.
В этом материале - пять самых распространенных повреждений, которые получают на льду как профессионалы, так и любители хоккея.
Сотрясение мозга
Сотрясение мозга чаще всего случается из-за ударов об стекло во время жесткой игры у бортов или об лед в результате силовых приемов соперника. От этого призваны спасти хорошо подогнанные шлемы и четкое распределение хоккеистов по периметру игровой площадки.
Если после падения у игрока возникают такие симптомы, как головокружение, резкая или тянущая головная боль, тошнота, нехарактерная бледность, учащенное сердцебиение и нарушение дыхания, рекомендуется немедленный осмотр врача. К слову, хоккейный шлем может как защитить спортсмена, так и усугубить последствия травмы, если падение, что называется, оказалось неудачным.
Разрыв плеча
Акромиально-ключичный сустав является малоподвижным сочленением в организме, соединяющим между собой ключицу и лопатку. Статистика показывает, что среди общего количества разрывов и вывихов частота разрывов акромиально-ключичного сочленения составляет около 17%, а в списке «самых популярных» травм плеча он занимает почетное третье место.
В группу риска, в первую очередь, входят профессиональные спортсмены, а что касается хоккея, то игроки чаще всего получают эту травму в результате сильного столкновения с соперником в процессе игры. Снизить риски обычно помогает специальная плечевая накладка.
Травма колена
Медиальная (внутренняя) коллатеральная (боковая) связка, расположенная на внутренней части колена, может растягиваться после удара по внешней стороне колена. Это, как все мы хорошо понимаем, нередко случается в контактных игровых видах спорта, куда входит не только хоккей, но также футбол и баскетбол.
В случае с хоккеистами проблема становится несколько серьезнее, так как игроку необходимо вставать на коньки, чтобы продолжить игру. Сделать это еще сложнее, если учесть, что повреждение сопровождается острой болью во внутренней поверхности коленного сустава, так что возобновить катание при своевременной помощи обычно удается лишь через 2-3 недели.
Растяжение подколенного сухожилия
Эта травма может возникнуть по ходу игры или в результате внезапного, слишком резкого старта во время катания. Чаще всего растяжение подколенного сухожилия встречается у бегунов, хоккеистов, футболистов, баскетболистов и конькобежцев. Правильное укрепление до начала игры или соревнования может снизить риск ее получения, но не гарантирует, впрочем, что все обойдется.
Растяжение характеризует пронзающая боль, которая распространяется по задней поверхности бедра, дискомфорт при пальпации и припухлость в зоне повреждения. Что касается продолжения игры, здесь все зависит от степени растяжения - иногда спортсмен не может даже самостоятельно покинуть площадку, не говоря уже о катании.
Растяжение связок голеностопа
Растяжение связок голеностопного сустава может произойти при быстрой смене направления на льду, что, как мы прекрасно понимаем, случается постоянно. Профилактической мерой в данном случае станут коньки правильного размера, но если травма уже получена, то ее можно «опознать» по боли, кровоподтекам, тугоподвижности сустава и трудностях при передвижении.
Хоккеисту в этом случае нужен немедленный отдых, так что продолжать игру он может лишь в крайних случаях. Лечение также включает в себя использование льда, наложение повязки и противовоспалительные препараты, если врач сочтет нужным их назначить. Восстановление обычно занимает от 3 дней до нескольких недель, в зависимости от количества разорванных волокон в каждом сухожилии.
Вспомнил свою жуткую травму, а также рассказал, как изменилась его жизнь после того, как он оказался на волоске от смерти.
Выстрел
Я знаю, что ружье может быть заряжено, но все равно прислоняю дуло к своему подбородку.
Мне плевать.
Я в стельку пьян.
Пиво. В банках. 20 штук, может, даже 25 этим вечером.
Моей жене, Джоани, нужен был отдых от всего этого - спокойный вечер наедине со своими мыслями, - так что она задержалась у друзей. Но мой мозг продолжает твердить мне, что она с другим мужчиной. Снова и снова, снова и снова эта мысль лезет мне в голову. Каждая новая банка пива - кнопка паузы, успокаивающая мои чувства. Но спокойствие длиться не долго. Так что я решил попробовать что-то другое. Решил выйти на улицу и пострелять по банкам на нашем ранчо - хоть чем-то занять свои руки и голову.
Когда Джоани возвращается домой, я сижу на скамье за амбаром, крича черт знает что.
Я вижу ее, встречаюсь с ней взглядами и тянусь за ружьем. Холодное дуло прижимается к моему лицу, но я продолжаю что-то орать.
"Вот что делает с человеком любовь! Это решит все проблемы!"
Она плачет. Я не унимаюсь.
"Ты не знаешь, как мне живется. Каково жить с таким мозгом. Как было бы здорово, если бы я мог просто отключить свою голову. Это облегчило бы жизнь всем".
Я смотрю Джоани прямо в глаза, неся всю эту околесицу…
А затем спускаю курок.
Я уже ничего не чувствую.
Оказывается, ружье все же было заряжено . И теперь пуля стремиться к моему мозгу - к тому самому мозгу, который на протяжении 47 лет был одним из главных моих врагов.
Это пуля разнесет мне голову.
Ну и хорошо.
Клинт Маларчук. Фото НХЛ
Просьба
Кровь была повсюду.
Она лилась у меня изо рта, текла из носа.
Пуля пробила челюсть, выбила несколько зубов, прошла через носовой проход и застряла в черепе.
Не знаю, как так получилось, но я не потерял сознание. И я не чувствовал боли. Так что даже в таком состоянии я сразу понял, что мне нужно делать дальше: ползать в ногах у жены.
Я молил ее, молил и молил. Не о прощении или о понимании, а о нечто гораздо более приземленном и прозаичном.
Я умолял ее не вызывать копов.
"Я смогу разобраться с этим. Все исправить. Не делай этого со мной, Джоани. Ты не можешь! Не делай этого".
Она не хотела слушать. Она взяла трубку и начала набирать цифры.
Я поднялся с земли и взял полотенце, чтобы подвязать свой подбородок. В этот момент ноги подкосились и я чуть не потерял сознание. Но я смог взять себя в руки, вернулся к своей скамейке и вновь взмолился.
"Не говори им хотя бы, что я сам выстрелил в себя. Пожалуйста! Они не должны знать. Скажи, что это был несчастный случай. Сделай это ради меня. Ты должна сказать, что это был несчастный случай. Иначе мне конец".
В то время, 7 октября 2008 года, я являлся тренером вратарей "Коламбуса" , и работодатели уже несколько раз давали мне второй шанс. Не хотел терять свою работу. Последнюю связь с НХЛ. Просто не мог остаться без хоккея.
Я молил и молил… Наконец, Джоани сжалилась и сделала так, как я просил.
Когда полиция приехала, она сидела рядом со мной. Она боялась, что полицейские найдут ружье и быстро все поймут. Или что я совершу какую-нибудь новую глупость, и они просто пристрелят меня.
Офицер требовал, чтобы она отошла. Чтобы оставила меня.
Но Джоани не отходила.
Что бы они не говорили, она оставалась рядом.
Так продолжалось до тех пор, пока все не успокоились. Врачи спросили ее, выпивал ли я или принимал ли какие-то таблетки. Только тогда она ушла на некоторое время в дом.
Но быстро вернулась обратно. На ее лице читались напряжение, сомнения и испуг. В руках она держала пакет.
"Вот что он принимает", - и она протянула пакет с таблетками и рецептами медикам.
"Что именно? - прервал кто-то молчание. - Что из этого он принимал сегодня?"
Джоани, внимательно посмотрев на спросившего, после небольшой паузы ответила: "Все. Все, что в этом пакете".
Видео 18+.
Конек
Как 47-летний мужчина дошел до того, что пустил себе пулю в голову? Когда он начал есть таблетки горстями? Может, все проблемы идут из детства? Этого я не знаю, зато точно знаю, что со мной произошло 22 марта 1989 года.
В то время я был основным голкипером "Баффало" . Нам предстояла домашняя игра с "Сент-Луисом" . Кажется, ничего особенного. Первый период мы выиграли - 1:0. Моим воротам особенно не угрожали. Но вот шайба летит в правый от меня угол площадки, туда мчатся хоккеисты. Я оглядываюсь назад и вижу, что один из форвардов "Блюз" объезжает ворота с другой стороны. Стив Таттл . Он опережает защитника, так что я понимаю, что передача пойдет в его направлении. Также я понимаю, что должен резко перестроиться и переместиться к другой штанге. Когда я занимаю позицию, Стива сбивают с ног… и в этот момент я вижу его конек.
Почувствовал удар по маске, но не ощутил никакой боли… но эти несколько первых брызг из шеи? Настоящий фонтан. Кровь просто била ключом.
В тот момент я понял, что произошло нечто страшное.
Но боли все еще не было. Я ждал ее. В конце концов, кровь из меня лилась рекой.
Вот как, Клинт. Вот как ты умрешь. Сегодня. Прямо здесь. В Баффало.
Именно эти мысли посещали меня, пока я смотрел, как кровь заливает лед.
Но самое странное, что больше меня заботили в этот момент другие мысли. И я не говорю о спасении своей жизни.
Во-первых, я вспоминал слова, которые нам твердили с детских лет: "Если ты получил травму, то не лежи на льду, как опавший лист. Поднимись и сам покинь площадку. Покажи, насколько ты силен".
Это первое, что пришло мне в голову. Я не хотел умереть на льду на глазах тысяч людей.
Также я думал о том, что в этот момент мама смотрит трансляцию этой игры у себя дома в Калгари.
Я не хотел, чтобы она видела по телевизору, как умирает ее сын.
Судил эту встречу Терри Грегсон . Никогда не забуду, как он подъехал ко мне после того, как я свалился на лед. Его лицо стало мертвенно бледным, а затем он закричал, что было мочи: "Немедленно несите носилки!"
Небольшая пауза.
"Он умрет!"
После этого вся арена замерла.
Я же продолжал думать: "Так вот что происходит, когда ты расстаешься с жизнью. Ни боли. Ни шума. Просто… ничего".
Примчался наш тренер, Джим Пиццутелли , и постарался остановить кровотечение. Он знал, что делать в таких случаях. Джим служил во Вьетнаме, так что повидал много ужасов на своем веку. Он зажал рану так сильно, как только мог, и помог мне покинуть лед.
Как только я оказался на столе, с меня начали срывать одежду. Резали все крепежи ножницами. И хотя я вот-вот должен был расстаться с жизнью, отчетливо помню, что это немного меня разозлило: "Эй, этой мой нагрудник! Мне он еще понадобится. Он очень хорошо сидит. Это важно. Что вы творите?" Так как рана оказалась справа, доктор отвернул мою голову влево, чтобы я не видел всю эту кровь. Но и так понимал, что потерял уже предостаточно. Я попросил пригласить капеллана, чтобы он прочел молитву. Также перекинулся парой фраз с нашим менеджером по экипировке, Рипом Симоником , и попросил позвонить моей маме в Калгари и сказать ей, что я ее люблю.
Все это время я продолжал твердить себе, что нельзя закрывать глаза и засыпать: "Что бы ты ни делал, только не вырубайся. Только не отключайся". Хотя, думал, что это неизбежно, учитывая, сколько крови я потерял.
Через пару минут наш командный врач, доктор Фелан, обратился ко мне: "Сынок, с тобой все будет хорошо".
Я не поверил ему.
300 швов. Именно столько понадобилось, чтобы зашить мою рану.
Когда я очнулся в госпитале Баффало после операции, мне подумалось: "Ух ты, Клинт, да ты - везунчик… выжить после такого".
Я даже… гордился собой.
Я так и не сдался. Не позволил себе закрыть глаза или заснуть. Порез сонной артерии. Задета яремная вена. И даже в такой ситуации я не запаниковал. Смог совладать с нервами и сделать все возможное, чтобы выкарабкаться.
Моя рана была закрыта повязкой, но я смог снять ее и осмотреть шрам. Был потрясен, насколько он оказался большой. И впечатлен. Здоровенная красная линия на всей шее.
Первую неделю я боялся, что резко поверну головой или что-то задену и шов разойдется. Рана зарубцевалась. Так это звучит на языке медиков. Но мне казалось, что у меня к шее прилип огромный червяк. Во всяком случае, было очень на него похоже.
Приятно носить у себя на шее здоровенного червяка сутками напролет?
А представьте, каково бриться, чтобы не задеть эту штуку?
Полная хренотень.
Возвращение
Через десять дней после того, как конек Стива Таттла угодил мне в шею, я вышел на лед.
Мог бы подождать и дольше. Но хотел всем кое-что доказать. Понимаете, о чем я говорю?
Когда я вернулся в раздевалку "Баффало", то первым делом поговорил с Жаком Клутье , который был вынужден доигрывать ту злосчастную встречу за меня. Он стоял в воротах в 1,5 литрах моей крови. Жак признался, что у него тряслись ноги, пока сотрудники арены старались очистить лед.
К счастью, ко времени моего возвращения они полностью перезалили лед. Первое время я несколько нервозно смотрел на то, как игроки проносятся рядом с воротами, но большую часть времени просто получал удовольствие от той атмосферы любви и поддержки, которыми меня окружили. Они помогли мне преодолеть мои страхи и начать двигаться вперед.
Наверное, я не осознавал весь кошмар произошедшего до окончания сезона. Первые эмоции прошли. Казалось, что регулярный чемпионат я заканчивал, все еще находясь в шоковом состоянии. Когда же хоккей отошел на второй план и я остался наедине со своими мыслями, то только тогда осознал, какой серьезной была травма и как мне повезло, что я остался жив.
Меня начали мучить тревожные мысли, депрессия, паранойя. Мне становилось все хуже и хуже. Тогда мне могла бы пригодиться посторонняя помощь…
Но… К кому обратиться?
Да, знаете, наверное, если бы в тот момент мне ее и предложили, я бы сам отказался. Я стал героем для семьи, для друзей, для тысяч хоккейных фанатов по всему миру. И я не собирался терять этот статус, демонстрируя свою слабость. Также я боялся того, что врачи могут поставить под сомнение мою психическую стабильность. Потому что в тот момент мне действительно начало казаться, что я начинаю сходить с ума. И я боялся, что кто-нибудь подтвердит моим страхи. Боялся потерять свою карьеру.
День за днем… Мое состояние становилось все хуже. Но я продолжал всех обманывать и заставлял людей думать: "Круто, у Клинта все отлично". Я веселился, шутил и притворялся, что все хорошо. Никому не говорил, что творится у меня внутри.
Просто закрылся и держал все в себе.
- Complete Hockey News (@CompleteHkyNews) 22 марта 2018 г.
Падение
На следующий сезон мне начали сниться кошмары.
Сначала все было безобидно. Смутные воспоминания о той ночи в Баффало и о том ударе коньком по горлу. Но, чем больше проходило времени, тем отчетливее становилась картинка.
Я начал бояться засыпать. Вот до чего довел себя.
Но, если даже закрывал глаза, забывался на пару часов, то потом вскакивал в холодном поту. Настолько реальными казались события и картинки, что крутились у меня в голове.
Рана. Кровь. Страх, что это твой последний вздох. Все эти изображения крутились у меня перед глазами в замедленном повторе. Так что каждой ночью я переживал ощущение, что вот-вот умру. Казалось, что все происходит наяву. Я переживал один и тот же кошмар раз за разом, день за днем.
Я забыл об отдыхе. Забыл о хоккее. Не мог сконцентрировать на тренировках. Мои глаза горели, голова раскалывалась от недостатка сна.
Одним вечером я оказался на вечернике в честь Супербоула. К тому моменту я почти не спал на протяжении 10 дней. Так что решил уйти пораньше и все же постараться поспать… чего бы мне это не стоило. У меня были болеутоляющие таблетки. В инструкции было написано, что строго-настрого запрещается запивать таблетки алкоголем, иначе почувствуете сонливость.
Идеально!
Я проглотил несколько пилюль и залил в себя бутылку скотча.
Но вместо того, чтобы почувствовать сонливость…
Мое сердце остановилось.
Это не была попытка самоубийства, но все думают именно так.
Я всего лишь хотел поспать. Мне нужно было поспать.
Когда врачи откачали меня в больнице, ко мне в палату пришел психиатр.
"Что с тобой происходит, Клинт?"
И тогда я не смог себя сдержать.
Все тайное стало явным. И не только ночные кошмары и бессонница, но и все остальное, что я так усиленно старался скрывать. Излил душу. Выложил все. И то, что мне постоянно нужно что-то чистить или мыть без какой-то на то веской причины. И то, что я боюсь выходить из дома. И то, что если все же выхожу из дома, то мне нужно сделать это определенным способом, иначе я вобью себе в голову, что проведу неудачную игру. И то, что, смотря фильм, я вижу какую-то ситуацию и убеждаю себя, что со мной происходило то же самое в реальной жизни. И то, что у меня бывают паники. И то, что я постоянно ревную жену… И я не знаю, как остановиться.
Приступы были такими сильными, что у меня сдавливало грудь, становилось тяжело дышать. Многие в такой момент думают, что это сердечный приступ, и я понимаю их. Когда ты думаешь, что вокруг что-то происходит, но это обманчивое ощущение, ты сам это в какой-то момент понимаешь, но твой разум все равно отказывается принять, что это ложные ощущения… тогда начинается паника. Иногда мне казалось, что меня преследуют агенты ФБР или ЦРУ. Какой только бред мне не приходил в голову… Где-то далеко глубине ты понимаешь, что это неправда. Но твой разум не удовлетворен этим объяснением. Твои эмоции не могут успокоиться. И в этом кошмаре я жил.
Мне поставили диагноз: обсессивно-компульсивное расстройство, депрессия и тревожное расстройство.
Когда-то я страшился услышать эти слова, но в тот момент я испытал… облегчение.
Повтор
Когда Рихард Зедник получил удар коньком по горлу по ходу матча регулярного чемпионата в Баффало в 2008 году - тот же самый город, 19 лет спустя, - не думал, что это окажет на меня какое-то влияние.
Как же я ошибался.
К тому времени я уже как несколько лет боролся со своими психологическими проблемами. Бывали разные дни… Хорошие и плохие… Иногда откровенно паршивые, но я все еще держался. Делал все, что было в моих силах. Даже смог найти работу в НХЛ в качестве тренера вратарей, чем очень гордился.
Но не мог обойтись без лекарств, которые поддерживали меня. И таблетки уже не оказывали того эффекта, что прежде.
Когда случился эпизод с Зедником, на меня обрушился шквал телефонных звонков. Вновь и вновь я переживал тот страшный вечер.
И на пользу это не пошло.
Я пересматривал и пересматривал видео с Зедником. А затем запись моей травмы. Казалось, что на меня это не влияет, но где-то внутри… Кто знает?
Что-то во мне переломилось в тот момент.
Я вновь запил. Занялся "самолечением".
И вот я снова в больнице и в заведении, которое специализируется на проблемах с психикой. Но не захотел там задерживаться, так что какую-то ощутимую помощь мне оказать не успели.
Я оказывался в реабилитационном центре в Калифорнии в 2008 и 2009 годах. Наверное, сбегал оттуда несколько раз.
Но у меня не было машины, так что пытался уйти на своих двоих. У меня не было даже кошелька. Так, небольшая мелочь в карманах. Искал телефонный аппарат, так как у меня не было мобильника или кредитной карточки. Хотел связаться со своей женой, чтобы она помогла достать билет на самолет. Но, когда мне удавалась, наконец, дозвониться до нее, представители реабилитационного центра уже успевали поговорить с ней.
Она отвечала: "Нет, денег я тебе не пришлю. Ты должен остаться. Должен вернуться".
Так я и делал.
А затем снова сбегал через пару дней.
За пару недель до того, как я пустил себе пулю в голову, я оказался в очень плохом состоянии - друг отвез меня в больницу Карсон-Сити. Но мне показалось, что меня хотят заточить в этом заведении, так что я убежал. Однако перед уходом я говорил с охранником, который видел мое бегство и вызвал полицию.
С того момента все покатилось под откос.
Вот я продираюсь сквозь кусты, пытаясь сбежать. Над головой пролетает вертолет. Мне кажется, что за мной началась погоня. Абсолютное безумие.
Я потерял связь с реальностью.
А через несколько дней я выпил 25 банок пива и приставил ружье к подбородку.
Клинт Маларчук с женой. Фото личный архив Клинта Маларчука
Любовь
Я не потерял сознание, хотя выстрелил себе в лицо. Более того, им пришлось вырубить меня, чтобы спокойно затащить в вертолет.
После этого…
Я ничего не помню.
За исключением тех деталей, что я уже пересказал, не помню тот вечер очень хорошо. Скорее, нужно поговорить с моей женой, если вы хотите услышать подробности.
Врачи продержали меня в искусственной коме целую неделю. Когда я очнулся, то первым человеком, которого увидел, была Джоани.
Она сказала, что любит меня. А я знал, что всегда любил ее. Сложно описать те чувства, которые я испытал, когда увидел ее и мою маму в больничной палате. Все мы дышим, все мы вместе. Все мы живы.
Месяцы спустя, Джоани напомнила мне слова, которые я произнес перед тем, как спустить курок. Наверное, сам бы я не вспомнил.
"Понимаешь, что ты заставила меня сделать?!"
Я действительно сказал ей это.
Я винил Джоани. Во всем. Человека, который всегда был рядом и всегда поддерживал меня. Даже в самые тяжелые моменты… Я винил ее.
И перед тем, как выстрелить, я посмотрел ей в глаза и произнес эти слова.
Сейчас, вспоминая то время, я понимаю, насколько был болен.
Я не был сам собой. Больной человек. Очень больной.
И я накинулся на самого близкого человека. Что я еще могу добавить? Какие оправдания?
Шрам, который оставило входное отверстие от пули находится совсем рядом с тем шрамом, который я получил в Баффало. Они напоминают мне о том, через что я прошел за эти годы. Какой тяжелый путь преодолел. Но также они напоминают мне о том, сколько боли я причинил окружающим.
Поймите вот что… После всего, о чем я вам рассказал: кошмары, приступы паники, побеги от злобных вертолетов, выстрел… Только после того, как меня положили в больницу после стрельбы, я прошел длительную реабилитацию. Только тогда мне смогли помочь и определить причину всех моих бед: посттравматическое стрессовое расстройство.
Я не думал, что у меня может быть такое. И слушать не хотел.
Но психолог продолжала возвращаться к той ночи в Баффало, к тому, как это могло повлиять на меня. Она использовала одно и то же слово: "травма". Знаете, меня это задевало… Оскорбляло. Я вспоминал, каким крутым меня считали в Баффало, как ценились в игроках мужественность и стойкость: "Леди, да что вы знаете? В Баффало я - герой. Меня там обожают. Вы хоть представляете, как город меня встречал? Через десять дней на льду! Бросьте!"
Я не собирался сдаваться. Но и она не отступала.
Наконец, она дала мне почитать книгу о том, как животные реагируют на травмирующие моменты. Тогда ей удалось достучаться до меня. Я - фермер. Я люблю животных. У меня есть лошади, козы и собаки. И именно это заставило меня прислушаться к ее словам.
Я вспомнил первые два года после травмы и как тогда все изменилось. Проявилось ОКР, начались панические атаки, стали мучать кошмары... И…
Тогда я все осознал.
Тогда я принял, что ПТСР вкупе с алкоголизмом и стали причиной всех моих бед. Наконец, я мог двигаться вперед.
И теперь я сам мог помочь другим людям.
Клинт Маларчук. Фото НХЛ
Судьба
Сейчас я езжу по стране и рассказываю о психологических проблемах. Я объясняю людям, что нет ничего постыдного в том, чтобы обратиться за помощью. Каждый день я получаю сообщения от людей, которые слышали мою речь или читали мою книгу. И, если мне кажется, что я смог хоть чем-то помочь кому-то, то чувствую себя по-настоящему счастливым человеком.
Сам я еще не поборол все свои проблемы. И готов это честно признать. Иногда меня все еще посещают те кошмары. Я вижу, как конек Стива Таттла приближается к моей шее (последний раз мне это приснилось полгода назад, если вам интересно). И если я не выступаю с речью или наступает какое-то затишье, то мне может взгрустнуться. Но это не та глубокая депрессия, в которой я был раньше. В конце концов, я - обычный человек, которого может что-то расстроить. Знаете, эти зимние дни, когда солнце рано заходит… настроение меланхоличное.
Как случается у нормального человека.
И когда наступает совсем непростой момент, то рядом всегда есть Джоани. Она всегда готова поддержать меня… несмотря на то, что ей пришлось перенести в прошлом.
Мы живем спокойно. Двигаемся вперед день за днем. И пока, кажется, все складывается удачно.
Долгое время я ошибочно думал, что у меня есть одно предназначение - быть хоккеистом. Я хотел только этого. Думал только об этом. У меня был чёткий план в жизни: игрок НХЛ, а затем тренер в НХЛ.
Ныне 56-летний мужчина, прошедший через многое, смотрит на это иначе. Моя жизнь в хоккее была лишь основой и подготовкой для того, что я делаю сейчас.
Помогать людям преодолевать тяжелые моменты в жизни.
Теперь я знаю, в чем мое призвание. Какая у меня цель.
Раньше я задавался вопросом, обращаясь к Богу.
За что мне все это?
Почему я болею?
Почему мне снятся кошмары?
Почему ты сделал меня таким?
Теперь я знаю ответ.
Да, путь был непростым и тернистым. Наверное, я отказался бы от этих испытаний, если бы у меня был выбор.
Но сейчас, чувствуя, что я могу помогать другим, я принимаю свою судьбу. Все, через что я прошел.
Не могу сказать, что эти воспоминания меня радуют. Но я прошел через это. Они остались в прошлом.
И что бы мне ни уготовила судьба… я все еще на этом свете.
/Bob DeChiara/USA TODAY Sports
Крис Саймон и Райан Холлвег
8 марта 2007 года в Nassau Coliseum состоялся очередной раунд «вечного» противостояния двух принципиальных соперников из Нью-Йорка – «островитян» и «рейнджеров». В середине игры нападающий «Рейнджерс» Холлвег провел чистый прием против Криса Саймона из «Айлендерс». В ответ на это Крис решил поставить эксперимент в прямом эфире, представив, что его клюшка – это бейсбольная бита, а голова Холлвега – мяч. Саймон не промахнулся, благо Холлвег – крупный парень. Удар получился что надо, лицо «рейнджера» пришлось зашивать. В итоге Крис был дисквалифицирован за свой проступок на 25 игр и пропустил остаток чемпионата. А несколько лет спустя и вовсе отбыл в КХЛ.
Мариан Госса и Брайан Берард
11 марта 2000 года произошел инцидент, который стал судьбоносным в карьере первого номера драфта 1995 года. Нападающий «Оттавы» Мариан Госса угодил своим броском в глаз защитника «Торонто» Брайана Берарда. У Берарда случился разрыв и отслоение сетчатки глаза. Последовало семь операций, в результате которых Брайан был вынужден пропустить остаток сезона 1999-2000 и весь следующий год. В строй он вернулся только в 2001 году, выйдя на лед уже в форме «Нью-Йорк Рейнджерс». В итоге Берард провел в НХЛ еще шесть сезонов, после чего проследовал по тому же маршруту, что и Крис Саймон, то есть в чеховский «Витязь».
Бобби Кларк и Валерий Харламов
Легендарный фол Бобби Кларка на Валерии Харламове известен, пожалуй, каждому хоккейному болельщику. Харламов – суперзвезда советского хоккея после удара клюшкой Кларка сломал лодыжку в 6-игре Суперсерии. Превозмогая боль, он смог доиграть тот матч, но пропустил все оставшиеся встречи. Канада в итоге выиграла серию, благодаря голу Пола Хендерсона на последней минуте 8-го матча. Кто знает, как сложилось бы противостояние, не выведи Кларк из строя «Легенду номер 17».
Рихард Зедник
10 февраля 2008 года словацкий нападающий «Флорида Пантерз» Рихард Зедник чуть не погиб после того, как его партнер по команде Олли Йокинен падая разрезал ему сонную артерию. Нервным просьба не смотреть…
Тодд Бертуцци и Стив Мур
Удар исподтишка нападающего «Ванкувера» Тодда Бертуцци остается одним из самых позорных моментов в истории НХЛ. После неудачной попытки Бертуцци спровоцировать драку с Муром, который ранее применил силовой прием против капитана «Кэнакс» Маркуса Нэслунда, Бертуцци сначала ударил его сзади в голову, а затем «добил», когда Стив уже лежал на льду. У игрока «Колорадо» были сломаны три шейных позвонка, зафиксировано сотрясение мозга и рваные раны лица. В результате этого инцидента Мур был вынужден завершить карьеру, а Бертуцци вернулся на лед после того, как принес извинения Стиву и его семье, а лига восстановила его в правах (в итоге он пропустил полтора сезона).
Трэвис Моэн
Очередной несчастный случай. Мэтт Каллен из «Оттавы» лезвием конька случайно полоснул нападающего «Монреаля» Трейвиса Моена.
Джейми Хьюард
Хьюард, еще один экс-кэхаэловец, получил травму в матче его «Вашингтона» и «Далласа». Капитан хозяев Майк Модано оставил след от своего конька на лице защитника «столичных». Впрочем, Джейми был готов играть уже в следующем матче.
Денис Соколов
Еще один случай пореза сонной артерии, на этот раз из КХЛ. Защитник «Автомобилиста» Денис Соколов чуть не умер после того, как нападающий «Трактора» Ян Булис перерезал ему сонную артерию. Видео этого инцидента было затем удалено из YouTube, но, несмотря на всю драматичность ситуации, Соколов вернулся на лед спустя несколько недель. Мужик…!
Даррэн Маккарти
Даррен Маккарти был известен своим крутым нравом и стальными мышцами, но в этой драке он встретил достойного соперника – Шелдона Сурея, который превратил его лицо в кровавое месиво.
Берье Салминг
Нападающий «Детройта» Джерард Галлант полоснул лезвием по лицу легенду шведского хоккея и на тот момент защитника «Торонто» Берье Салминга, когда он лежал на льду перед воротами. Шведу была немедленно сделана операция, после которой его лицо «украшало» почти 200 швов.
Иэн Лаперрьер
Один из самых самоотверженных хоккеистов в истории НХЛ Иэн Лаперрьер в матче против «Нью-Джерси Девилз» попытался остановить шайбу, летящую в ворота. Это ему успешно удалось. Результат: 100 швов, потребовавшиеся, чтобы сшить рваную рану на лице и остановить кровотечение.
Трент Маклири
Хоккеист «Монреаля» Трент Маклири был вынужден преждевременно завершить карьеру после того, как шайба после броска Криса Терьена попала ему в горло. Маклири был доставлен в больницу и чуть не умер из-за перелома гортани и коллапса одного легкого. Он попытался возобновить свою карьеру в НХЛ в следующем сезоне, однако был вынужден отказаться от этой затеи и повесить коньки на гвоздь.
Патрик Торесен
11 апреля 2008 года Патрик Торесен получил серьезную травму паха, после того как попробовал заблокировать бросок Майка Грина. Несмотря на страдания Патрика, игра даже не была остановлена. И пока он корчился от боли, «Вашингтон» забил гол и сравнял счет.
Кертис Фостер
Кертис Фостер из «Миннесоты» получил ужасную травму в игре против «Сан-Хосе Шаркс» 20 марта 2008 года. Классическая ситуация в НХЛ: Кертис катится за ворота для того, чтобы был зафиксирован проброс, а сзади в него на полном ходу врезается Торри Митчелл. Фостер врезается в борт и ломает бедро. Со льда Криса унесли на носилках, а через неделю ему была сделана операция, из-за которой он пропустил остаток сезона 2007-08 гг. и плей-офф.
Макс Пачиоретти
Нападающий Макс Пачиоретти получил перелом позвонков и тяжелое сотрясение мозга после того, как капитан «Бостона» Здено Хара применил против него силовой прием. В оправдание Хары следует сказать, что умысла в действиях «большого Z» не было. Пачиоретти, однако, пропустил оставшуюся часть сезона 2010-11, но вернулся на лед в следующем году.
Даниэль Пайе
Нападающий «Бостона» принял на себя бросок в игре против «Нью-Йорк Айлендерс» и смог покинуть площадку только с помощью своих партнеров. На видео четко видно, как шайба угодила ему в лицо. К счастью, Даниэль восстановился довольно быстро и даже сыграл в плей-офф.
Эрик Линдрос и Скотт Стивенс
Знаменитый «хит» капитана «Девилз» против одного из лучших канадских нападающих 90-х гг. – Эрика Линдроса в 7-й игре финала Восточной конференции сезона 1999-2000. Убойный силовой прием пришелся прямо в голову Линдроса. Это было второе сотрясение мозга для Эрика в том сезоне, которое фактически и поставило крест на его звездной карьере в Национальной хоккейной лиге. Потерявшая своего лидера «Филадельфия» в итоге уступила в том матче и серии, а Скотт Стивенс спустя месяц вновь поднял серебряную чашу над головой.
Томаш Вокоун
Защитник Кит Баллард был настолько расстроен тем, что его «Флорида» вновь пропустила гол, что решил выместить свою злость на воротах. Но вместо того, чтобы разнести в щепки свое орудие труда, он нанес травму голкиперу Томашу Вокоуну, у которого оказалось порвано ухо и зафиксировано легкое сотрясение мозга.
Клинт Маларчук
Эту травму вратаря «Баффало Сейбрс» Клинта Маларчука многие называют самой ужасной в истории НХЛ. Страж ворот «клинков» чуть не истек кровью прямо на льду после того, как Стив Таттл из «Сент Луис Блюз» перерезал коньком яремную вену Клинта. Наше последнее видео не для слабонервных.
С. Павлов, зам. директора по научно-исследовательской работе Московского научно-практического центра спортивной медицины
Сегодня стало модно говорить о роли спорта в процессе оздоровления населения России. Слова «спорт» и «здоровье» в устах непрофессионалов фактически стали синонимами. Но именно здесь людьми далекими от спорта совершается грубейшая ошибка: в их представлении спорт и физическая культура – единое целое, направленное на достижение состояния высшего здоровья. Вместе с тем спорт и физическая культура – две различных ветви человеческой культуры и каждая из них имеет свои цели и задачи.
Действительно, целью физической культуры является гармоничное развитие личности и в том числе – достижение и сохранения высокого уровня здоровья каждого индивидуума. Но цель занятий спортом – это всегда достижение максимально высокого для каждого индивидуума результата в выбранной им спортивной специализации. Здоровье в спорте – лишь относительно необходимое условие достижения спортивного результата. И это касается не только спорта высших достижений (или «элитного» спорта), но и «массового» и «детско-юношеского» спорта, хотя такая узаконенная сегодня градация не имеет веских оснований для существования. Более того, сам спорт периодически ставит спортсменов любых возрастов в ситуации, в той или иной степени угрожающие их здоровью. И хоккей не является исключением из общего правила.
В противовес бытующему мнению, спортсмены вообще и хоккеисты в частности в той же (а может быть и в большей)! степени подвержены любым патологическим процессам, что и обычные люди. Достаточно вспомнить того же М. Лемье, не так давно прошедшего длительный курс лечения по поводу лимфогранулематоза – отнюдь не «хоккейного» онкологического заболевания. Но специфика игры в хоккей определяет и специфику целой группы патологий, объединяемых одним термином – травмы.
Среди причин возникновения травм один из виднейших в прошлом специалистов по спортивной травматологии В. Ф. Башкиров (1987) выделяет непосредственные и опосредованные (обусловленные индивидуальными особенностями спортсмена) причины. В настоящей статье мне хотелось бы остановиться на травмах, вызванных непосредственными причинами. Я назвал такие травмы «предопределенными», что с моей точки зрения в большей степени отражает причинно-следственную связь условий, в которые поставлен спортсмен и полученного им в результате этого повреждения. Принято выделять: организационные причины травм (уровень теоретической и практической подготовленности тренера; график соревнований; качество судейства; неудовлетворительное материально-техническое обеспечение тренировочного и соревновательного процесса; санитарно-гигиенические и метеорологические условия) и методические причины травм (неправильное комплектование групп; отсутствие или недостаточность разминки; нарушение принципа постепенности увеличения нагрузок; форсирование физических нагрузок; недостатки врачебного контроля).
Наиболее частой причиной «предопределенного» травматизма в хоккее изначально все-таки является низкий уровень теоретической и практической подготовки современных тренеров, который и выражается, в том числе, в неправильном комплектовании ими групп; отсутствии или недостаточности разминки; нарушении принципа постепенности и форсировании физических нагрузок. Однако во главу указанного списка сегодня следовало бы поставить отсутствие у тренеров реальных физиологических знаний, позволяющих в полной мере оценить неправомочность устаревших педагогических постулатов, составляющих багаж современного тренера.
В «детско-юношеском» хоккее наиболее частыми причинами «предопределенных» травм являются: 1) недостаточная техническая вооруженность юных хоккеистов при завышенных тренерских требованиях; 2) выполнение юными хоккеистами заведомо травмоопасных и далеко не всегда имеющих ценность для хоккея упражнений. Ответственность за хоккейные травмы обеих этих групп целиком лежит на плечах тренеров. Но если в первом случае эта ответственность относительная (тренер «всего лишь» не научил юного хоккеиста правильному катанию или ведению борьбы за шайбу у борта), то во втором случае тренер становится прямым виновником травм юных хоккеистов.
Так, например, в детском хоккее достаточно распространено упражнение «кувырок на льду», которое многие тренеры используют в качестве наказания за ту или иную провинность хоккеиста, а нередко — за неправильное выполнение им какого-либо упражнения, которому его зачастую просто не научили. Последнее само по себе порочно, ибо здесь, очевидно, наказывать следует не юного хоккеиста, а тренера или тренеров, не выполнивших должным образом свою работу и не научивших ребенка тому, что он должен уметь делать на льду. Но я вообще хотел бы поставить под сомнение возможность использования вышеупомянутого упражнения в тренировке юных хоккеистов. Дело в том, что экипировка детей, занимающихся хоккеем, не позволяет им правильно выполнять кувырок: маска шлема ограничивает приведение подбородка к груди; нагрудник и пояс трусов не позволяет полноценно согнуть торс; хоккейный конек не позволяет полноценно оттолкнуться ото льда. В результате, даже в случае правильного выполнения кувырка, юный хоккеист каждый раз всей своей тяжестью падает на лед верхней частью спины с высоты 10-15 сантиметров. Плюс ко всему большинство детей еще и неправильно выполняет данное упражнение. Выборочные рентгенологические обследования 9-12-летних хоккеистов позволили нам зафиксировать наличие явлений остеохондропатии тел шейного и грудного отделов позвоночника в подавляющем большинстве изученных случаев. Но самое интересное: ни один из опрошенных мною тренеров, включая отдельных преподавателей кафедры хоккея РГАФК, не смог мне объяснить, каков тренировочный эффект от выполнения на льду этого упражнения. Лишь часть из опрошенных попыталась объяснить практику использования ими этого упражнения необходимостью воспитания у юных хоккеистов «ловкости». Но как раз этот ответ и обнаружил недостатки их естественнонаучного (а попросту — физиологического) образования. Дело в том, что как нет «движения» вообще, так и нет «ловкости» вообще. Ловкость, воспитанная в одном упражнении не переносится автоматически на другое упражнение, если это другое упражнение не будет в свою очередь выучено до автоматизма в процессе многократных тренировок. И если упражнение, с помощью которого тренер пытается воспитать у хоккеиста «ловкость» не специфично для хоккея (не используется в основной соревновательной деятельности хоккеиста, – т. е. не является элементом самой игры в хоккей), то это упражнение является просто ненужным. Когда же речь идет о «предопределенной» с высокой вероятностью возможности острой или хронической травматизации позвоночника юного хоккеиста во время выполнения упражнения «кувырок на льду», то следует ставить вопрос уже конкретнее, чем просто о ненужности данного упражнения. И если уж справедливо наказывать за что-то, то наказывать имеет смысл с пользой для дела! Почему бы не заставить «провинившегося» хоккеиста, или всю пятерку, или команду выполнять многократный челнок в полную силу? Может, они так хоть бегать научатся!
Отдельные тренеры практикуют еще более травмоопасный вариант данного упражнения – «спад-кувырок с борта на лед». Следовало бы подумать о том, что лед – ненадежная опора для рук, даже если, свесившись с борта, хоккеист до него руками достает. В случае неожиданного проскальзывания перчаток по льду хоккеист элементарно приземляется на голову и верхнюю часть спины, травмируя шейный и грудной отделы своего позвоночника. Юные хоккеисты, не достающие руками до льда, вынуждены элементарно падать на руки. При этом риск проскальзывания и травмы возрастает в еще большей степени. Подобный случай произошел совсем недавно на тренировке одной из московских команд с 10-летним хоккеистом. В результате – компрессия тел позвонков грудного отдела и 2-3-х месячное лечение с последующей реабилитацией. И это следует считать еще относительно удачным исходом! Тренерам следовало бы задуматься еще вот над чем: а куда должна деться голова даже при правильном выполнении такого «кувырка»? Согнуться и уйти вперед ей не позволяет борт, с которого головой вниз и лицом к нему выполняется кувырок. Соответственно, в любом случае – падение на верхнюю часть спины и как минимум – микротравмы позвоночника, которые рано или поздно скажутся на состоянии здоровья спортсмена.
Показателен случай с юным хоккеистом одной из московских команд. В силу своей одаренности мальчик успешно играет в команде на год старше, чем ему положено, на льду вполне справляясь с предлагаемыми нагрузками. Но, значительно уступая в росте более старшим партнерам по команде, отдельные упражнения «на земле» он правильно выполнить не в состоянии. Так, выполняя вместе со своими более рослыми товарищами упражнение «прыжок через три поставленные друг на друга скамейки» он из-за своего роста вынужден был разводить голени и стопы в стороны, и, приземляясь на разведенные в стороны ноги, серьезно травмировал связки и мениск правого колена. Дальнейшая хоккейная карьера 13-летнего мальчика сегодня под большим вопросом. И что толку, что десятилетиями пишется о необходимости индивидуального подхода, в том числе, — и к подготовке хоккеистов? На деле превалирует принцип: можешь, не можешь, – делай, а твое здоровье – твои проблемы.
При сборе анамнеза данной травмы меня сразу насторожили «три скамейки, поставленные друг на друга». Стандартно в тренировке для выполнения таких прыжков используются легкоатлетические барьеры, которые могут ставиться поодиночке или в ряд. Конструкция барьера позволяет избежать серьезных травм даже в случае «натыкания» на него. А представьте на секунду картину и возможные последствия в случае «натыкания» кого-либо на «три скамейки, поставленные друг на друга»!.. Поистине: фантазия наших тренеров не имеет границ в поисках средств и методов выведения из строя юных спортсменов.
В старших возрастных группах хоккеистов «предопределенный» тренером травматизм носит несколько иной характер и связан, прежде всего, с тренерским незнанием: основных законов физиологии, механизмов реагирования организма спортсмена на различные по интенсивности и объему нагрузки, особенностей функционального состояния организма спортсмена в период восстановления после тренировочных нагрузок. Вместе с тем обвинять в незнании физиологических законов и принципов непосредственно тренеров было бы не совсем правильно. Это скорее вина педагогов спортивных ВУЗов, безнадежно задержавшихся в своих представлениях о подготовке высококвалифицированных спортсменов в 60-70-х годах теперь уже прошлого столетия и не осознающих и физиологических и спортивно-педагогических реалий XXI века. С другой стороны, тренер, как и любой другой специалист должен постоянно развиваться и самосовершенствоваться, не ожидая, что его кто-то придет и научит. Никто не может знать всего, а остановка в развитии уже сама по себе – деградация.
Попробую объяснить вышесказанное на примере. Тренировка одной из команд СДЮШОР «Спартак». Двусторонняя игра. В наказание за каждую пропущенную шайбу проигравшая пятерка выполняет по 10 «перепрыгиваний» через борт. В результате к концу тренировки единственный, раз за разом отрабатывавший на льду «на все сто» игрок одной из пятерок, во время очередной попытки задрать ногу на борт получает надрыв четырехглавой мышцы правого бедра в месте перехода мышцы в сухожилие – травма тяжело поддающаяся лечению. Самое неприятное в случившемся состояло в том, что эта травма была «предопределена» старанием на льду юного хоккеиста и безграмотностью тренера, не знакомого с законами физиологии. Согласно этим законам, любая деятельность человеческого организма предельно специфична и эта специфичность выражается не только в ее внешнем рисунке, но и во «внутренних» функциональных характеристиках того структурного ансамбля, который эту деятельность обеспечивает. Столь же специфично и кровоснабжение работающих структур организма. Более того, при любой деятельности происходит «обкрадывание» кровоснабжения других структур организма, не задействованных в данной конкретной деятельности. При этом, чем больше выкладывается хоккеист на льду, тем более целенаправленно кровоснабжение работающих (прежде всего – мышечных) структур и тем больше дефицит кровоснабжения (а, следовательно, кислорода – основного источника энергии) не задействованных в данной конкретной деятельности мышц. При этом все функции организма инертны и не могут мгновенно «переключаться» с одного режима работы на другой. Но именно недостаточность кровоснабжения работающих тканей является одним из основных пусковых механизмов повреждений мышц – об этом много написано виднейшим в мире спортивным травматологом З. С. Мироновой и ее учениками. В описанном выше случае: резкая смена деятельности привела к созданию неадекватных физиологическим возможностям четырехглавой мышцы бедра условий и предложенная спортсмену дополнительная нагрузка (в виде «сигания» через борт) оказалась для этой мышцы чрезмерной. При этом «подсачковывавшие» на льду партнеры травмированного хоккеиста оказались в более выгодных для своего здоровья условиях. В результате наказан был единственный, кто этого наказания не заслужил.
Может показаться, что вышеприведенный пример – нечто из ряда вон выходящее, встречающееся крайне редко. Тем не менее, травмы как результат педагогических ошибок – очень частое явление. Безграмотный тренер в приступе «трудового маразма» с легкостью способен лишить команду ее лучших игроков в самый неподходящий момент. Вообще замечено, что чаще всего по вине тренеров травмируются именно самые трудолюбивые и старательные спортсмены. И при этом тренеры никогда не берут на себя ответственность за травму, чаще всего обвиняя в ней именно спортсмена.
Говоря о «предопределенном» травматизме в хоккее, нельзя оставить без внимания еще один аспект, а именно организацию судейства игр. Именно ошибки судейства (как непреднамеренные, так и обусловленные негативными процессами, неизбежно протекающими вокруг и внутри хоккея) являются еще одной, достаточно частой причиной различного рода травм хоккеистов. Именно судьи с первых минут игры устанавливают рамки дозволенности для игроков каждой из команд. При этом, если в играх команд Суперлиги судейство чаще всего достаточно объективно, то в играх команд низшего ранга, а тем более – в детском и юношеском хоккее судьи на поле зачастую вершат абсолютный произвол, не замечая порой откровенной грубости игроков той команды, интересы которой они лоббируют на поле. Результат таких игр – неизбежные, более или менее серьезные травмы. И можно составить точный список клубов, игры с которыми на их поле (и, очевидно, с их судьями) всегда отличаются безобразным судейством. Впрочем, специалистам такой список не нужен – всем и так все известно.
К сожалению, у этой проблемы есть и оборотная сторона: нельзя во всем винить исключительно судейство. Грубость на поле – всегда следствие слабости и плохой подготовки игроков. Если защитник не обладает достаточной скоростью, единственное, что ему остается чтобы не пропустить к своим воротам быстрого нападающего – «сфолить» любым способом. Замечено: чем слабее команда, тем больше нарушений можно зафиксировать со стороны ее игроков. Порой игры того же детского Чемпионата Москвы больше напоминают бои гладиаторов, нежели игру в хоккей. Примечательно, что счет в этих играх, как правило, – «в одну калитку». И опять мы приходим к выводу, что истинные причины «предопределенного» травматизма в хоккее кроются в тренерском непрофессионализме. Зачастую тренеры, не умеющие научить играть в хоккей, поощряют (явно или скрыто) грубость игроков своей команды, позволяя им нарушать правила игры в хоккей, в том числе, на тренировках в отношении своих партнеров по команде. Как правило, такое поведение на льду самими тренерами выдается за проявление характера, волю к победе. На самом деле характер хоккеиста проявляется в умении отыграть матч от начала до конца на максимуме своих возможностей и добиться наилучшего результата. При этом тренерам следует помнить, что количество выбитых у соперника зубов при счете 0:20 не в вашу пользу — это не результат, а констатация тренерского бессилия и бездарности.
Выше я упомянул о том, что не совсем правильно всю вину за профессиональную несостоятельность сваливать исключительно на тренеров. Сегодня существуют огромные проблемы в области специального спортивно-педагогического образования. Я, мои соавторы и многие наши коллеги неоднократно писали об этом, но, как это обычно и бывает, все наши выступления – лишь «глас вопиющего в пустыне». Но и сами тренеры не рвутся повысить уровень своих профессиональных знаний. По крайней мере, все наши предложения об организации лекционных и семинарских курсов для практических тренеров по хоккею просто-напросто виснут в воздухе. И даже кадровые перестановки в Российском комитете по физической культуре и спорту (которым сегодня, к слову, руководит в недавнем прошлом великий хоккеист!) никоим образом не отразились на состоянии проблемы подготовки и повышения квалификации тренеров, занимающихся воспитанием хоккеистов.
Павлов С. Е. «Предопределенные» травмы в хоккее – «Хоккей Москвы», декабрь 2002
Кошмарный случайпроизошел в матче «Югра» - «Слован». Форварду хозяев Виталию Ситникову порезалигорло коньком.
ВЕЗУНЧИК СИТНИКОВ
Это случилось в эпизоде, когда форвард словацкой командыЛадислав Надь в ходе столкновения неудачно упал. Его нога взлетела, и он махнуллезвием конька по горлу Виталия Ситникова.
Игрок «Югры» рухнул на лед и схватился за шею. А когдаувидел, что хлещет кровь, то зажал рану и побежал на лавку. Там Ситникову былаоказана скорая медицинская помощь. Стадион он покинул на носилках, не потерявсознание.
Первая информация от «Югры» была обнадеживающей: «У ВиталияСитникова не задета артерия, врачи наложили швы».
Главный тренер клуба из Ханты-Мансийска Павел Езовских далразъяснение на пресс-конференции: «Смотрели видеозапись, было столкновение.Игрок «Слована» падал и по горлу его чиркнул коньком. Но артерия не задета, этотолько повреждена кожа. Виталию сделали операцию и все зашили. Теперь всенормально».
Можно сказать, как однажды написали об Остапе Бендере,«пострадавший отделался легким испугом».
Тем не менее, Ситников пропустит следующий матч – против«Медвешчака» (1 декабря). Под вопросом его участие в выездных встречах – c«Адмиралом», «Амуром», «Кузней» и «Сибирью».
ГИМАЕВ: ЗАЩИТУ ШЕИ НОСИТЬ НЕ ХОТЯТ
Эпизод со стороны выглядит очень страшно, - говоритпопулярный телекомментатор «Матч ТВ», заслуженный тренер страны Сергей Гимаев.– Я таких травм опасаюсь с тех пор, когда под конек попал Ирек Гимаев. Вот он,рядом со мной сидит. Вижу, шрам остался приличный.
Мне было 18 лет, играли против московского «Локомотива», ятогда еще выступал в первой группе за Уфу, - вспоминает Ирек Гимаев. - Всепроизошло очень быстро. Я бежал в атаку, меня чуть толкнули в спину. Упал наконек соперника. Рядом находился судья. Говорю: «Две минуты нужно давать». А унего глаза квадратные. И понял: что-то произошло. Смотрю – кровища хлещет.
Отвезли, зашили щеку изнутри и снаружи. Все обошлось. Хотямогло быть гораздо хуже.
- Несколькосантиметров в сторону, и Ситников мог бы повредить даже артерию , - продолжаюразговор с Сергеем Гимаевым.
Горло могли перерезать! Это только кажется, что желоблезвия не слишком глубок. Но коньки очень острые, и пальцы можно порезать оченьприлично. А если сделать резкое движение, это может привести к ужаснымпоследствиям.
- Помните, каквратарю «Буффало» Клинту Маларчуку как раз перерезали горло коньком.
Да, самое страшное видео из НХЛ. Но Ситников – молодец,сразу понял неладное и побежал на лавку. Врач очень оперативно его осмотрел, ихоккеиста увезли в больницу. Хорошо сработали доктора. Да и повезло, что толькокожу там содрало.
- Почему почти всехоккеисты не носят защиту шеи? Помню, в ней выступал Алексей Яшин…
Тот же Уэйн Гретцки всегда играл в водолазке.Какая-никакая защита, и может помочь в таких ситуациях. Одно время на такоенательное белье была мода. И это неплохое решение.
Но вы сами понимаете, что игроки консервативны. Многим ненравилось даже в шлемах выступать. На них перешли, только когда лига ввелаприказ сверху. Защитный стеклянный козырек на шлеме – то же самое. Ну неудобно,привык играть без визора.
Почему некоторые хоккеисты используют деревянные клюшки?Потому что пластиковые неудобны.
В принципе порез горла – редкая ситуация. Такой же шраммогут оставить на лице. И пока нет такого вала травм, лига не сделает защитушеи обязательной. Но я настаиваю на том, чтобы это носили детишки-хоккеисты. Идаже эту защиту усилить. Юные игроки ниже ростом, у них не такая координация,им чаще попадает.
А КАК В НХЛ?
«Я ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ ДОСТОЙНО»
22 марта 1989 года –эта дата вошла в историю. В этот день игрок НХЛ получил самую страшную травму.
Голкипер «Буффало» Клинт Маларчук, сменщик Дэррена Пуппы,вышел на матч с «Сент-Луисом». Его обменяли из «Вашингтона» всего за 16 дней доэтого дня.
И вот немецкий защитник «клинков» Уве Крупп ведет борьбу с «блюзменом»Стивом Таттлом на пятачке. Оба падают на лед рядом с вратарем. Никто даже непонял, что произошло.
Но тут под Маларчуком начало с большой скоростьюрасползаться пятно крови. А когда Клинт вскочил на колени, то из рваной раны нашее уже просто бил фонтан.
Оказалось, что нога Таттла от толчка Круппа ударила точно вгорло голкипера чуть ниже вратарской маски, вскрыв лезвием конька яремную вену.
Маларчук с помощью врача «Буффало» Джима Пиццутелли добралсядо скамейки запасных. Он не потерял сознание. В голове было лишь две мысли: «Яумираю» и «Я должен умереть достойно».
Я знал, что человек с перерезанным горлом может прожить небольше трех минут, - рассказывал потом голкипер. – И я хотел просто поскорееуйти под трибуну, потому что знал, что моя мать смотрела матч по телевизору.Она не должна была видеть, как умирает ее сын.
Маларчук в раздевалке даже успел попросить менеджера поэкипировке, чтобы он передал слова любви маме и позвал священника. Но обошлосьбез отпевания. Потом врачи сказали, что попади конек Таттла на три миллиметравыше, и Маларчук не успел бы даже уйти под трибуну. А умер бы через две минутыот потери крови. Ну или играй «Буффало» на другой стороне площадки, и Клинттоже не успел бы добежать до лавки. А еще повезло, что врачом команды оказался ДжимПиццутелли, ветеран войны во Вьетнаме, знакомый с такими ранениями. Оностановил кровотечение и дождался, когда вратаря отвезут в реанимацию.
Там Маларчуку наложили около 300 швов. Но главное – оностался жив.
P.S. Так Клинт Маларчук выглядит сейчас. Вратарь и его шрам.
А вот еще пять случаев, когда игроки НХЛ получали похожие травмы.
1. Рихард Зедник
Словацкому форварду распороли сонную артерию в матче с «Буффало».
2. Томаш Вокоун
Илья Ковальчук забил гол, а защитник «Флориды» Кит Баллард так расстроился, что вместо штанги со всей души врезал клюшкой по голове своего вратаря Томаша Вокоуна.
3. Брайден Шенн
Дайнюс Зубрус порезал коньком живот игрока «Филадельфии» Брайдена Шенна. Как ножом полоснул!
4. Энтони Столарж
Это не НХЛ, но все равно страшно.
5. Дрю Миллер
А здесь защитнику «Детройта» Дрю Миллеру попали коньком по лицу.